Галактики, как песчинки - Страница 109

109

Моё возвращение в ОСО совпало по времени с завершением активной фазы войны — всё человечество уже было освобождено и на фронтах наступило затишье. Переговоры не велись: человечество еще не было готово договариваться с чужаками о мире, да и среди Иных слишком мало было таких, как альв Григорий Шелестов. Кстати, этот мохнатик, к которому отец питает определенную симпатию, в боях за Новороссию не пострадал — он успел покинуть систему Хорса еще до начала сражения и благополучно вернулся на Альвию, где, согласно данным нашей разведки, продолжает активную политическую деятельность…

По всем прогнозам, нынешнее перемирие между людьми и чужаками не могло затянуться надолго: чем дальше, тем громче звучали голоса тех, кто требовал изгнания чужаков из всех миров, которые раньше принадлежали людям. Для многих, особенно для галлийцев и землян, это было делом принципа, и не имело никакого значения, что нас, людей, ещё слишком мало, чтобы заселить эти планеты.

Впрочем, нынешняя малочисленность человечества — проблема сугубо временная. На каждой планете сразу после освобождения резко увеличивалась рождаемость, и тенденций к её спаду пока нигде не наблюдалось. Так, например, в Мире Барнарда детей в возрасте до семи лет впятеро больше, чем от семи до четырнадцати, — и это при том, что даже находясь под игом чужаков, махаваршцы не допустили у себя демографического спада. Ну, а на Новороссии, где в период оккупации редко встречалась семья с более чем одним ребёнком, теперь прогнозировался настоящий бум: по данным министерства здравоохранения, почти три четверти тамошних женщин от двадцати до сорока лет ожидали детей. Правительству срочно приходилось открывать новые роддомы и завозить с Земли и Терры-Галлии маточные репликаторы, поскольку собственных мощностей для их производства явно не хватало. Заставлять же женщин вынашивать детей все девять месяцев, вместо положенных трёх, было бы сущим варварством. Нет, конечно, всегда и всюду находятся чудáчки, которые добровольно идут на это, считая, что так будет полезнее для ребёнка, но, на мой взгляд, они просто дуры. Медицина давно доказала, что материнский организм необходим для плода лишь при его формировании, то есть в течение первого триместра беременности, а потом он может спокойно развиваться в репликаторе, под постоянным присмотром заботливых врачей. Это и удобнее, и безопаснее для малыша…

Короче говоря, при нынешних темпах прироста населения, который вполне подпадает под определение демографического взрыва, новое жизненное пространство понадобится человечеству не в таком уж отдалённом будущем. И война за это самое пространство будет не просто местью чужакам, не просто восстановлением исторической справедливости, а дальновидным политическим актом, рассчитанным на перспективу.

Но пока что активных боевых действий не велось, поэтому мой круто навороченный, сверхбыстроходный и стопроцентно надёжный в эксплуатации крейсер временно использовали в качестве круизного судна для самых высокопоставленных пассажиров. Уже второй раз я совершала полёт к галактике М31 — Туманности Андромеды. Впервые это было месяц назад, когда я везла на ознакомительную экскурсию Совет Министров Земной Конфедерации; а сейчас на борту «Нахимова» находились члены правительства Мира Барнарда во главе с премьер-министром, бывшим императором Махаварши Падмой Чандрасекхаром, и его дочерью, королевой Сатьявати. Также с нами летел мой отец, командир Девятой разведывательно-диверсионной бригады ОСО. В настоящее время он был в отпуске и сопровождал нас как частное лицо, по личному приглашению Падмы.

Я поднялась по спиральной лестнице на верхний ярус и вошла в рубку управления, где застала троих своих подчинённых — второго пилота Олега Рахманова, бортинженера Сержа Арсена и командира взвода космической пехоты Станислава Михайловского. Да, представьте себе — под моим началом служили и пехотинцы! Два десятка крепких, подтянутых молодых парней, которые особенно здорово смотрелись в своих парадных мундирах, выстроенные в почётный караул.

И вообще, экипаж «Нахимова» был укомплектован что надо — с резервным третьим пилотом, двумя помощниками бортинженера, артиллеристами правого и левого борта, а обычно совмещённые на кораблях класса «С» обязанности связиста и наблюдателя были разделены между двумя членами команды. Я уже не говорю об обслуживающем персонале.

При моём появлении в рубке все трое разом прекратили болтовню, вскочили с кресел и поприветствовали меня.

— Ну-ну, — сказала я. — Что здесь за столпотворение? Бортинженер Арсен, у вас, кажется, сейчас вахта.

— Так точно, капитан!

— Тогда почему вы не в машинном отделении?

— Но ведь это не имеет значения, мэм, в рубке или…

— Для меня имеет. Если существует машинное отделение, значит, в нём должен кто-то находиться. Вам всё ясно, старлей?

— Да, лейтенант-командор!

— А раз так, то шагом марш на свой пост.

— Слушаюсь, мэм!

И Арсен, как миленький, отправился в машинное отделение. Он был самым старшим из членов экипажа, и поначалу мне было трудно с ним сладить. На его взгляд, шестилетняя разница в возрасте давала ему преимущество передо мной, и поначалу он то и дело вступал в споры, давал мне указания, а пару раз даже позволил себе не подчиниться моим приказам. Но я ему быстро рога обломала и сделала из него образцового подчинённого. А позже я поняла, что назначение Арсена в мою команду было своего рода испытанием для меня — начальство хотело проверить, насколько хорошо я умею работать с людьми.

109